История эта началась давно. Наверное, тогда, когда Миша только родился и его мама Люда стойко перенесла известие о больше похожем на клеймо диагнозе сына - синдром Дауна - и предложение от ребенка отказаться...
Рядом с ней всегда была ее замечательная мама, Нина Алексеевна, и вместе они очень быстро разыскали нашу общественную организацию, объединяющую родителей таких же детей, как Миша. Она тогда у нас была самая молодая (26 лет), и Миша самый маленький, и мы изо всех сил уверяли их, что все будет хорошо.
Люда вместе с мамой делали для Миши все возможное, и он развивался очень неплохо. Вот только речь, конечно, страдала, как у всех таких детей. И с двух его лет Люда начала искать для него детский сад. Она уже знала, что лучше всего поместить его в коллектив обычных детей, чтобы он учился у них говорить и правильно себя вести.
Незадолго до этого у нас был совместный проект с единственным в Иванове садиком, работающим по системе Марии Монтессори. Как известно, эта система хорошо подходит для коррекции различных нарушений развития и успешно применяется к таким детям, как Миша. К несчастью, руководство сада № 21 вскоре прервало наши занятия и восстановить их больше не удалось. Но зато в этот сад был принят один наш мальчик, Саша. Он хорошо прижился, и ко мне как руководителю организации "Солнышко" обратилась заведующая этим садом с просьбой дать им еще одного ребенка, обязательно 3 лет, чтобы на нем показать действенность системы Монтессори. У нас 3-летнего ребенка тогда не было, но был 2-летний Миша, и с его мамой сад заключил договор. Повторяю, - это важно для дальнейшего - не она, а ее просили отдать в этот сад ребенка. Возить Мишу туда было далеко, но зато - Монтессори! И здоровые детки! Она согласилась, прошла все обследования и в назначенный срок, весной 2005-го, когда Мише было 2,5 года, пришла с Мишей на группу.
Увы, они побыли там не больше 10 минут, с детьми Миша поиграл, но воспитателя застеснялся, закрыл лицо руками. Маме сказали, что он еще мал, и предложили придти через полгода. Ее хлопоты, переживания (зачем же приглашали?) никого, похоже, не волновали. Мы так и не знаем, что тогда помешало. Вроде воспитатель подумала, что два ребенка с СД для нее перебор. Но почему их надо было помещать в одну группу (в садиках Монтессори все группы разновозрастные)? Какая-то непонятная история. Больше Мишу в этот сад не звали. Правда, через год предложили посещать по субботам некую адаптационную платную группу (1500 р. в месяц, с детей-инвалидов 750) - на 2 часа вместе с мамами. Люда согласилась - конечно, в надежде, что потом возьмут в сад.
Параллельно она попыталась пробиться в ДОУ № 61, для детей с ЗПР. Этот садик коррекционный, с маленькими группами, и находится от них довольно недалеко. В прошлом в него ходила одна девочка с СД. Давно, еще до моего сына, которого туда не взяли в 1997 г., несмотря на письмо к заведующей от начальника управления образования ("Прошу Вас по-матерински отнестись...") и предложение от моих друзей спонсорской помощи саду. Почему, я так и не поняла, поскольку сначала вроде обещали. Точно так же получилось у Люды. "Мы не против взять Мишу, - сказали ей, - если Нина Ивановна Воронина (районный психиатр) даст "добро"".
И Люда пошла к психиатру (Мише было 3,5 года). Многие из нас, старших мам, давно завязали с этим делом, поняв, что нет больших врагов у наших детей, чем те, кто, казалось бы, должен их защищать. Логопед и психолог ПНД хвалили мальчика и учили маму уговаривать психиатра направить его в 61-й сад. Но психиатр сказала: вы что, вам не положено, для вас нет садов, и 12-й (сад 8-го вида, для детей с умственными нарушениями) тоже не ваш. Дети с синдромом Дауна якобы автоматически признаются необучаемыми. Не могу утверждать, что в 61-й сад после этого позвонили, но там вдруг резко поменяли тон и уже ничего не обещали.
Вот тогда (в мае 2006 г.) Люда, ничего никому не сказав, написала письмо губернатору, М.А. Меню. Она описала свои мытарства, рассказала губернатору-москвичу, что такое интегративные детские сады, и предложила создать в Иванове хотя бы по одной такой группе в разных районах города. "Я хочу своему ребенку обеспечить нормальное будущее", - писала она. - "Не выбрасывайте нас из общества". И еще о том, что ей 30 лет, она хочет работать, что на пенсию не проживешь...
Письмо спустили в городскую администрацию, и в конце июня Люда получила ответ от главы города А.Г. Фомина: "Доводим до Вашего сведения, что согласно Типовому положению... прием в дошкольные образовательные учреждения общего типа детей с синдромом Дауна противопоказан". Кому и почему противопоказан, не сказано. В типовом положении о ДОУ, разумеется, такой фразы нет. Готовила ответ работник управления образования города Александрова.
В августе Люда с другой нашей молодой мамой пошла в управление образования на прием. Оттуда они приехали ко мне в состоянии сильного стресса: им сказали, что садов для наших детей нет, а вот в Шуе (город в Ивановской области) есть детский дом, можно сдать детей туда и раз в неделю навещать. Как говорится, без комментариев.
Дальнейшую переписку от лица Людмилы вела организация, т.е. я. Я снова написала губернатору: о дискриминации по отношению к нашим детям и к нам, об идеях интеграции, победивших во всем мире, о том, что польза от интеграции обоюдная: воспитание той самой толерантности, о которой сегодня так любят говорить.
В октябре пришел ответ от заместителя губернатора О.А. Хасбулатовой, профессора, главы российского женского движения. Начиналось оно так: "На Ваше обращение по вопросу организации инклюзивного образования детей-инвалидов, страдающих синдромом Дауна, сообщаю следующее...". Далее подробно рассказывалось, как замечательно обстоит в городе и области дело с подобными детьми, в том числе с нашим Мишей, упоминались переполненность садов и Шуйский детский дом, а напоследок говорилось, что, "учитывая актуальность проблемы", в Иванове "предусматривается открытие группы для детей с синдромом Дауна к 2010 году". Даже если забыть о том, что Мише в 2010 году будет 8 лет, каков вывод из тезиса об актуальности проблемы инклюзивного (т.е. включающего всех) образования?!
Я написала уже непосредственно г-же Хасбулатовой, перечислила ряд нарушенных в отношении Миши законов и возмутилась идеей этой спецгруппы: "...почему Вы думаете, что всех родителей устроит такая - сводящая к минимуму шансы их детей на реабилитацию и интеграцию в общество - группа? Нас что, силой, в нарушение закона, заставят водить туда детей? Почему проблемы инвалидов вновь решаются без их участия?"
Параллельно с перепиской, ни на шаг не приближающей нас к цели, мы продолжали искать сад. Люда обошла сады, близкие к дому, затем те, куда можно доехать без пересадок, получила везде отказ, в том числе в 188-м, коррекционном (для детей с ДЦП), который успешно закончила несколькими годами раньше наша Катя. В некоторые сады мы ходили вместе, и иногда нам даже что-то обещали (ведь Люда была готова сама работать в том саду, куда возьмут Мишу, а работников везде не хватало). Но вот беда: путевки в сад дает только управление образования города, то самое, которое отказало Люде в самом начале. Пошли на прием к начальнику управления Е.А. Юферовой, нас приняли очень хорошо, обещали содействие, только просили Люду с сыном пройти комиссию. Прошли. Получили заключение, что Мише рекомендован детский сад компенсирующего типа (и 61-й, для ЗПР, и любой логопедический). Тогда их послали на другую (эти ПМПК - дело добровольное, во-первых, а во вторых, крайне тяжелое как для ребенка, так и для родителей, но ведь за это обещан был сад...). После второй, где перед Мишей сели все 8 членов комиссии, плачущую Люду заставили расписаться на протоколе, в котором Мише было рекомендовано... явиться на комиссию еще раз через полгода "для решения вопроса о пребывании в спец. ДОУ № 12". (Это тот самый сад 8-го вида для умственно-отсталых детей, который находится на другом конце города и в который Люда никогда не собиралась и не просилась!) И опять я свидетель того состояния, до которого была доведена мама высококвалифицированными специалистами - членами комиссии, не умеющими ни расположить к себе особого ребенка, ни увидеть его, ни даже грамотно сформулировать вопрос и руководствующимися только непреодолимым предубеждением.
Председателем этой комиссии была О. Александрова, которая готовила ответ Фомина на письмо Люды и ответ Юферовой на мое ходатайство. Исход этой комиссии для Миши был предрешен с самого начала. Если бы Люда могла знать об этом раньше!
Дальше было обращение в прокуратуру, запрос от прокурора области к Главе города, его ответ, составленный все той же Александровой. Ничего нового: в учреждениях общего типа нет условий (а кто их должен создавать?), в 12-м саду (дался он им!) нет мест, поэтому приходите весной... на комиссию. Нет, новое все же было: Люда предъявляла на комиссиях характеристику от логопеда, так вот Глава города писал (мне и в прокуратуру), что "было проведено всего 15 индивидуальных занятий, на основании чего делать вывод о способности общения ребенка со сверстниками и уровне развития... невозможно". Ну, ради развития навыков общения Мишу и устраивают в детский сад, а о том, что педагог после 15 занятий не может судить о ребенке, а комиссия после 15 минут осмотра может, и говорить нечего.
Увы, и тому логопеду характеристика не прошла даром, и Саша, на чье пребывание в саду общего типа мы в качестве аргумента ссылались, сразу стал саду неугоден.
И тут я прерву нашу хронику, чтобы сделать некоторые пояснения.
Люди, которые противостояли нам в борьбе за детский сад для Миши, - в большинстве женщины, матери, педагоги - вовсе не какие-то монстры. Возможно, они все добрые, хорошие люди. Но, во-первых, они очень мало знают о синдроме Дауна и убеждены, что это что-то ужасное. Во-вторых, они представляют и ЗАЩИЩАЮТ систему, сформированную в советское время, когда у нас инвалидов "не было" (кто их видел на улицах?). Для них были детские дома, интернаты, в лучшем случае - стены квартир. Многие не готовы увидеть инвалидов, и особенно людей с умственными нарушениями, рядом с собой, со своими детьми. Им кажется это опасным, и они, наверное, искренне верят, что в спецучреждениях особым детям будет гораздо лучше. Как же, ведь мир жесток! На деле же все обстоит не так. Мир таков, каким мы его сделаем, а для детей с нарушениями участие в жизни этого большого мира - единственный шанс на полноценную жизнь. Они должны научиться общим правилам (а социальное развитие не записывается в генах, это только результат воспитания), а мир, что не менее важно, должен узнать и принять их как свою часть. Он от этого только выиграет, как становимся богаче все мы, родители, которым были подарены такие - непохожие на других - дети.
В общем, я настаиваю, что позицию наших оппонентов можно и нужно понять - и постепенно, не углубляя пропасть, искать пути к диалогу. Рассказывать о наших детях, показывать их, внедрять современное видение мира, созданного в равной степени для всех. Как жаль, что это так трудно...
Последний ответ мы получили в конце января 2007-го. Мише пошел уже 5-й год. Надежды определить его в сад в этом учебном году (о чем я взывала в наших обращениях) рухнули. Нам оставался только суд, но мы еще не решались, советовались с другими организациями. Конечно, пример выигранного в Реутове аналогичного дела вдохновлял. Но как судиться с государством, не имея юриста?
Дело решилось в одночасье. Интересы Миши согласилась защищать служба Уполномоченного по правам ребенка Ивановской области Н. Л. Ковалевой. В начале мая 2007 г. Люда подала иск в Ленинский районный суд г. Иванова к управлению образования администрации г. Иванова в интересах малолетнего сына о восстановлении его нарушенных прав. Она просила обязать управление образования обеспечить реализацию права ее сына на получение дошкольного образования путем создания необходимых условий в детском дошкольном учреждении общего типа, приближенном к месту его жительства, а также возместить ей моральный ущерб.
1 июня, в День защиты детей, в кабинете судьи И. В. Пискуновой состоялось первое заседание - предварительное. На него пришли поддержать Люду и родители других детей. Судья, увидев, что дело выходит за рамки единичного случая, следующие слушания (всего их было 5, последнее - 24 сентября) проводила в зале и не назначала на этот день других дел. Второе заседание (мы тогда надеялись, что и последнее) было назначено на 28 июня.
Накануне, 27 июня, в Иванове состоялись депутатские слушания по проблемам детей-инвалидов, на которые приглашали и меня. Готовила и проводила их Уполномоченный по правам ребенка Ивановской области Н. Л. Ковалева, чей помощник И. В. Моисеева должна была на следующий день представлять Люду в суде. Наталья Львовна с трибуны в своем докладе, а затем в интервью Ивановскому телевидению говорила о важности инклюзивного образования, о том, что помогает нам в судебном деле. В выданном участникам Специальном докладе Уполномоченного по правам человека в РФ "О соблюдении прав детей-инвалидов в РФ" было выделено: "Важнейшей задачей является организация обучения детей-инвалидов в системе общего образования, так называемого интегрированного образования, что признано мировым сообществом основной формой социальной интеграции детей-инвалидов". Об инклюзивном образовании говорили многие, но особо горячо - замгубернатора О. А. Хасбулатова, председатель Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при губернаторе Ивановской области, автор двух отрицательных ответов на наши обращения. Она выступала после меня и сказала примерно следующее: "Вот Ольга Яковлевна тут говорила об ивановских чиновниках... (я цитировала фразу начальника дошкольного отдела УО Н. А. Ниткиной, сказанную о Мише, которого она никогда не видела: "Он в обычной среде находиться не может. Эти дети не могут себя контролировать"). Не надо всех чиновников мерить одной меркой... Надо давать детям учиться вместе... Это преступно, когда мы изолируем..." и т. д. Что это было, я так и не поняла. Изменение позиции? Две позиции для разных ситуаций?
Не вызывает сомнений, что личного вмешательства любой из этих двух высокопоставленных дам было бы достаточно, чтобы решить дело без суда.
В тот же вечер наш адвокат позвонила нам и сказала, что на суд не придет: много других дел, надо готовить отчет. До суда оставалась одна ночь. Мы гарантированно лишались юриста. Ее начальница, только что с трибуны и с экрана сказавшая о том, что нам помогает, не могла об этом не знать. Больше до конца процесса мы их не видели и не слышали.
Отступать было некуда. Всю ночь я писала речь. На суд по нашей просьбе специально приехала из Москвы замечательная Елена Ефимовна Леонтьева, педагог-дефектолог интегративного детского сада № 1465 г. Москвы "Наш дом". Она была главной, пожалуй, нашей свидетельницей, прочитала целую лекцию, показала два фильма, ответила на все вопросы. Вот когда было особенно обидно, что из управления образования, кроме юриста по доверенности, которой все это было нисколько не интересно, не приходил никто.
Заседание шло целый день, с 9 до 17 часов. После того как мы привели все свои аргументы, показали видеоматериалы, выступили 4 наших свидетеля, была объявлена дата следующего слушания. Напрасно мы надеялись, что все решится за один раз. Ответный удар ждал нас через месяц, 24 июля.
В этот день мы были не одни: к нам приехали из Москвы юрист РООИ "Перспектива" Светлана Котова и член экспертного совета аппарата Уполномоченного по правам человека РФ, президент "Ассоциации Даун-синдром" Сергей Колосков. Они защищали Мишу изо всех сил. Но это был не наш день. Давали показания 5 свидетелей ответчика: 2 дамы из комиссии, протокол которой служил главным аргументом управления образования, и целых 3 - из детского сада № 21 (Монтессори), куда Миша походил некоторое время вместе с мамой на субботнюю адаптационную группу. Все они прямо зависят по работе от управления образования. Этот день я вспоминаю с ужасом. Пять женщин - педагогов и психологов - одна за другой говорили о 4-летнем мальчике, и ни у одной из них не нашлось для него и его героической мамы доброго слова. Было много неправды, Люда то краснела, то бледнела, еле сдерживаясь, чтобы не возразить. Возражать мы не могли, только задавать вопросы. Молоденькая психолог, занимавшаяся с Мишей в 21-м саду, зачитывала отрывки из своего рабочего дневника: чего Миша не сумел. Я спросила ее: а что-нибудь хорошее вы заметили в ребенке за 4 месяца? Она опустила глаза.
Одна из свидетельниц обвинила мать ребенка в подлоге ("мы в правдивость Мишиных работ не поверили"), другая - в желании переложить заботы о ребенке на их плечи (и это сказано о матери, не отказавшейся от своего ребенка несмотря на давление подобных "специалистов"). Венцом же показаний против Миши явилась история о каком-то дауне, задушившем грудного младенца. И это было сказано членом комиссии, от которой зависят детские судьбы.
Судья уходила в отпуск и назначила следующее заседание на 10 сентября. Она предложила представителю ответчика Н. А. Дурандиной подумать о мировом соглашении. Та ответила категорическим отказом. "Не торопитесь, - продолжала судья, - посоветуйтесь с начальством". - "Им позволишь, другие пойдут". - "В любом случае пойдут", - вступаю я, показывая на других родителей, присутствующих в суде. "Ничего, будем судиться с каждым".
Вечером того дня мы с сыном уезжали в санаторий под Москву. Приехала я туда совершенно больная и отходила еще долго. Хотя все-таки меня впрямую дело не касалось. Что же говорить о матери Миши, выдержавшей все это?
Начался новый учебный год. Миша по-прежнему сидел дома. 10 сентября ответчик в суд не явился. 24 сентября с нами был новый юрист из "Перспективы" - Максим Ларионов. Это заседание было коротким, и мы услышали наконец решение:
"Обязать Управление образования администрации города Иванова обеспечить реализацию права Васильева Михаила Валерьевича, 05.12.2002 года рождения, на получение дошкольного образования в дошкольном учреждении общего типа, приближенном к месту жительства ребенка, с заключением соответствующего договора, и создать все необходимые условия для его получения.
Взыскать с Управления образования администрации города Иванова в пользу Васильевой Людмилы Николаевны в счет компенсации морального вреда 10000 (десять тысяч) рублей".
Победа!.. Но радоваться рано: в течение 10 дней решение может быть - и непременно будет - обжаловано в областной суд. Ждем кассационной жалобы, готовим возражения. Страшно: в районном суде дело изучали несколько месяцев, а тут будет трое судей, и они все должны решить сразу. А ведь они, как большинство людей, не сталкивавшихся близко с людьми, имеющими синдром Дауна, скорее всего, имеют о них неверное и предвзятое мнение, более близкое к позиции управления образования, чем к нашей. Как им в нескольких словах все объяснить?..
Кассационный суд был назначен на 7 ноября. Накануне вновь приехала съемочная группа НТВ (первый сюжет об ивановском деле был показан 5 мая). Я, честно говоря, сопротивлялась, не желая обострять ситуацию: нам здесь жить, нам надо, чтобы Миша не просто попал в сад, а удержался там. Люду возили вместе с руководством управления образования по садам; в 12-м сняли показательный момент: заведующая при Люде, не зная, кто она, сказала, что дети с синдромом Дауна все имбецилы и не подходят им. Потом ей объяснили ситуацию и она обнимала Люду, говоря, что место для ее сына в их саду давно готово. Затем ее повезли в сад рядом с домом, где, конечно, не оказалось ни мест, ни условий. Вечером тележурналисты сказали нам, что, возможно, суда не будет. Так и произошло. Опять столько переживаний - и зря, и москвич Максим Ларионов, сразу ставший нам, как все, кто влезал в эту историю, родным человеком, напрасно проделал с утра на машине такую трудную дорогу. Еще 3 недели ожидания и волнений - и вот 28 ноября, и окончательная победа: решение районного суда оставлено без изменений, а жалоба - без удовлетворения.
Так устали, что нет сил даже радоваться. Да и некогда расслабляться. Надо искать сад.
Обошли близлежащие сады. Предлагаем доплату (можем, заложили в грант и выиграли его), Люду в работники, всяческую помощь. В двух отказали все равно. Зато в 3-м (как раз самом удобном, том, что показывали по телевидению) понимание мы нашли! И даже готовы Люду взять не нянечкой, а воспитателем. Скорее в управление, за путевкой. "Не дадим, - говорит завотделом, - пока не получите на руки и не принесете нам решение суда" (объявленное в ее присутствии). 8-го декабря получили наконец путевку с подколотой к ней копией решения суда. Мише тем временем исполнилось уже 5. "Проходите обследования, и в январе, после праздников..." Господи, еще целый месяц, зачем столько?
11 декабря в старейшей ивановской газете "Рабочий край" появляется материал "Инклюзивное образование - дело будущего", подписанный "Пресс-центр администрации г. Иванова". Это о нас. В первых же строках сообщается, что управление образования решение суда будет обжаловать дальше. Значит, нам предстоит пережить еще разбирательство в Верховном суде. Одна надежда, что это все же вряд ли скоро, и Миша в сад походит пока. Дальше в статье говорится, что инклюзивное образование еще в Иванове не введено, зато имеется спецсад № 12, где все есть, а истица туда не хочет. А поведет она своего ребенка с СИНДРОМОМ ДАУНА (названа и его фамилия) в сад № такой-то, чем нарушит нормы СанПиНа (давно нарушенные, поскольку сады позакрывали, а дети-то рождаются) и п.27 Типового положения (это о том, что в саду должны быть условия, которые по решению суда управление обязано теперь там создать). В конце статьи главный козырь: инклюзивное образование якобы требует согласия родителей других детей, "которые окажутся на воспитании в одной группе с детьми, имеющими ограниченные возможности здоровья". Подумайте, в одной группе! Нет, понятно, для ваших детей не спрашивали ничье согласие, но тут вам все сказано: фамилия, диагноз, номер сада, нормы еще из-за него нарушатся, и вообще они младенцев душат - протестуйте, господа!..
Медицинская карта для сада далась нелегко. Люду заставили пройти с сыном массу обследований, которые не проходят обычные дети (про полное обследование, после которого будет решаться вопрос, написано и в газетном материале). Есть сведения, что заведующей поликлиникой звонили с соответствующими указаниями. Так месяц и ушел, но все же никакой болезни, исключающей возможность посещения сада, не нашли.
9 января Люда позвонила мне: карту не выдают, требуют решение суда. Звоню заведующей, нормально общаемся, она просит просто показать решение, чтобы списать номер ("ведь мы таких детей не можем направлять в обычный сад"). Но ведь у Миши путевка, направляет в сад не поликлиника, от вас требуется только справка об анализах и контактах! Карта получена, но ясно, что с каждым следующим ребенком будет та же морока. Никто не знает законов, все живут привычным стереотипом: этих в элитные, этих в обычные, этих в специальные, а тех в интернат подальше с глаз.
10 января Миша был в саду первый раз. С мамой. 11-го приглядывала за ним медсестра, хвалила. Будет помогать и дальше. Люда оформляется в этот сад воспитателем. Будем надеяться, что мытарства закончились, начинается нормальная жизнь...
Напоследок обо всех, кто помогал. Потому что одни бы ни за что, даже не начинали бы.
О Светлане Котовой, Максиме Ларионове, Сергее Колоскове уже сказала.
О замечательной нашей Елене Леонтьевой тоже.
Всю дорогу помогал, присылал материалы ЦЛП, юрист группы правовой поддержки центра Оксана Шушпанникова заочно прошла с нами все судебные этапы.
ДаунсайдАп. Татьяна Медведева, Елена Поле. Консультировали Мишу вне очереди, написали ему характеристику и ходатайство, послужившие мощным аргументом в суде
Наталья Артюшенко, председатель Томской ГПМПК, объясняла нам (а мы суду), для чего на самом деле нужна комиссия, писала, звонила, организовала письмо от своего департамента образования.
Познакомилась я со многими из будущих наших помощников на конференциях и форумах Фонда поддержки гуманитарных программ, проводимых Татьяной Туркиной, за что ей отдельное спасибо.
"Дорога в мир", Светлана Бейлезон. Утешала, советовала, присылала материалы, написала суду открытое письмо.
Профессор Нина Михайловна Иовчук.
Родители детей с синдромом Дауна с Интернет-форума "Мыс Доброй Надежды", написавшие для суда о своих детях, посещающих обычные сады.
Елена Войнич из Вильнюса и ее замечательный сын Рома, записавшие на видео свое обращение к суду: Лена рассказывала о Роме и просила за Мишу, 13-летний Рома отвечал на вопросы, решал примеры, пел.
Целая владимирская конференция "Современные проблемы и перспективы развития специальной педагогики. Толерантность и интеграция детей и молодых людей с ограниченными умственными и физическими возможностями в общество", проведенная АРДИ "Свет" и ее руководителем Любовью Кац, собиравшая подписи под письмом к нашему губернатору в защиту Миши.
Всех мне не перечислить, обязательно кого-то забуду. Простите.
Мне нужно еще написать об одном человеке здесь, в Иванове. Это старший помощник прокурора Ивановской области по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних, Ирина Николаевна Бакалдина. Мы бы просто не начали этого дела без ее поддержки, не решились бы вступить в этот страшный для нас, неизведанный мир.
И еще. Мы не можем подарить судье, которая вела наше дело, Ирине Васильевне Пискуновой, даже букета цветов. Говорят, нельзя, не положено. Но страшно подумать, что бы было, если бы дело досталось не такому внимательному, вдумчивому, независимому судье. На наших глазах человек, для которого темы реабилитации людей с синдромом Дауна, инклюзивного образования были совершенно незнакомыми, вникал во все подробности, слушал, смотрел, разбирался в проблеме с открытым сердцем и в результате не побоялся вынести революционное для Иванова, но абсолютно аргументированное решение, которое не дрогнуло и в областном суде. Низкий ей поклон за это.
Желаем всем читателям здоровья, мужества и радости.
А Мишенька пойдет завтра в садик третий раз. Пожелайте ему и его маме удачи!
Ольга Литвак, ИОООИД "Солнышко", г. Иваново
Источник: http://downsyndrome.narod.ru/